То, что инфаркт может сразить любого человека, особенно остро понимаешь, когда переступаешь порог кардиореанимации. В палаты интенсивной терапии этого отделения Мурманской областной клинической больницы за год попадает до полутора тысяч человек. А еще врачи этого отделения оказывают экстренную помощь больным, к которым добираются санавиацией, работают в операционных рука об руку с хирургами. За год тех, чье сердце просит о помощи, набирается свыше трех тысяч.
Не могу избавиться от неловкости, что отнимаю драгоценное время у человека, который здесь нужен всем и всегда. Где бы он ни был, мобильный телефон всегда при нем. Заведующий отделением кардиореанимации главного стационара области Гарри Клейн отвечает на каждый звонок. Говорит быстро, без лишних слов, как обычно это делают профессионалы. Понятно, что такого доктора никто не станет беспокоить по пустякам. Ведь очень часто консультирование, совет опытного реаниматолога нужен экстренно.
Улучив момент, отправляемся с Гарри Вальтеровичем в его кабинет, где можно поговорить. После простора реанимационных, интенсивных палат кабинет шефа кажется совсем крошечным. Зато здесь хозяин может позволить себе не скрывать переживаний и хоть немного передохнуть. Следы усталости на лице Клейна выдают, что день был тяжелым.
Заслуженный врач России Гарри Клейн занимается инфарктами миокарда, как он выражается, всю сознательную жизнь, со студенческой скамьи. В реанимации областной больницы работает уже пятый десяток.
- Миокарды сейчас тяжелые, - рассуждает Гарри Вальтерович, - у ребятишек масса заболеваний, связанных с пороками сердца...
В этот момент в кабинет заглядывает молодой мужчина, видимо, кто-то из родственников пациентов, и, обращаясь к нему, доктор на полуслове прерывает разговор:
- Все - сегодня убрал трубку. Сам, сам дышит!
То, как он произнес добрую новость - порывисто, с радостью, - невольно наводит на мысль: профессиональное выгорание врача, о котором сейчас так часто говорят, все-таки досужие разговоры. Во всяком случае, для таких, как доктор Клейн.
Посетитель исчезает, а Гарри Вальтерович продолжает с увлечением, в подробностях рассказывать о сложном случае: отца приходившего мужчины буквально вытащили с того света, хотя шансов практически не было.
- За свою жизнь вы столько сердец видели, а по их внешнему виду можно определить возраст человека?
- Возраст человека с ходу и по лицу точно не определишь, ведь некоторые намного моложе своих лет выглядят. Молодого с совсем уж пожилым, конечно, не спутаешь. То же самое и с сердцем: у старого оно в рубцах, особенно, если много болеет.
- А почему сейчас так много инфарктников?
- Эти заболевания всегда занимали определенную нишу в общей структуре - более 50 процентов от общего числа. Тревожит, что инфарктники помолодели. Теперь и в 19, и в 20, и в 26 лет поступают с этим диагнозом. Может, когда-то и раньше так было, но, к сожалению, об этом нам пока неизвестно. История в этой области медицины не так уж и велика. Я в 60-е годы начал заниматься исследовательской работой в группе знаменитого Николая Ивановича Колесова (В 1964 году Колесов выполнил первое в мире успешное коронарное шунтирование. - Прим. авт.) и не помню, чтобы среди пациентов, которых мы наблюдали, были люди младше сорока лет.
Хоккей сердешный, и не только он
- Вот расскажу случай. Больше сорока лет прошло с того дежурства, а у меня оно и сейчас перед глазами. Шла трансляция чемпионата мира по хоккею - наши проигрывали одну шайбу чехам. И как начали один за другим поступать к нам болельщики со стенокардией, с инфарктами... Сами за сердце держатся, а просят: «Сынок, поди узнай, как там счет». Страшно переживали. Наши хоккеисты тогда стали чемпионами мира. Так что, как видите, даже сильные эмоции болельщиков могут стать опасными. С одной стороны, радость жизни, эмоции...
- Сами-то «болеете»?
- А как же, 40 лет - за «Зенит». Правда, раньше чаще смотрел, теперь как-то остыл. Но тот чемпионат я до конца своей жизни не забуду - только за одну ночь пятеро умерло... Сейчас в реанимационной службе нашей областной больницы такая статистика уже за год. Вот такой прорыв достигнут. А в те годы летальность от инфарктов вообще была очень высокой, до 30 процентов. И в лечении возможности нынче совершенно иные.
- А как вы считаете, от инфаркта можно застраховаться?
- Полностью, наверное, нельзя. Но снизить риск его возникновения в силах человека - вычеркнуть из жизни вредные привычки. Безбожно же курят, особенно женщины. Для меня это поразительно, ведь у них и так сосуды тоньше, чем у мужчин. Кстати, у меня в отделении нет ни одного доктора, который бы курил. И во всем остальном должна быть мера. Ну не нужно в 60 лет поднимать штангу в 150 килограммов, да и бегать не стоит - полезнее пешком побольше ходить и элементарно высыпаться. И очень важно вовремя лечиться.
А у нас практически все пациенты стрессовые. Боремся за жизнь каждого. По-другому и быть не может, - поясняет доктор.
В отделении кардиореанимации не существует понятия «не наш» пациент.
- Был у нас случай, когда пациентку везли в «Севрыбу», и уже на повороте на улицу Павлова у нее остановилось сердце, - рассказывает Гарри Вальтерович. - Врачи скорой начали реанимацию, фельдшер бригады звонит нам. Мы бегом - у больной оказался кардиогенный шок (обширный инфаркт, с высокой вероятностью летального исхода. - Прим. авт.). Вместе реанимировали минут 40. Спасли!
Клиницист - как безусловность
Значение этого медицинского термина - доктор клиники, занимающийся не только врачебной практикой, но и научными наблюдениями и исследованиями, и это имеет прямое отношение к анестезиологу-реаниматологу Клейну. Свою первую международную премию за научную работу под руководством знаменитого профессора Колесова Гарри Вальтерович получил, когда был студентом Первого ленинградского мединститута. По всему складывалось, что отличнику суждено остаться на кафедре. Но Клейн выбрал прикладную хирургию и отправился сначала в Кандалакшу, а вскоре - в Мурманск, в областную больницу. Впрочем, не изменив своей тяге к исследованиям.
- Когда в 1974 году профессор Чазов впервые в мире провел внутрикоронарный тромболизис больному инфарктом миокарда и получил эффект, это стало настоящей революцией в кардиологии. Спустя четыре года начали активно проводить эндоваскулярные операции по восстановлению кровотока при инфарктах миокарда, и, кстати, наша областная больница одна из первых в России к ним приступила. Например, в прошлом году провели свыше 600 стентирований, 250 - на открытом сердце. Сейчас мы много занимаемся интервенционной технологией (методики, позволяющие проводить операции внутри сердца с помощью специальных катетеров. - Прим. авт.). При этом проводим много научной, исследовательской работы. Седьмой год участвуем в международных кардиологических исследованиях, которые проводят 59 стран, в том числе европейские, а также Канада, США. Результаты очень хорошие. Понятно, что мы все не вечны, но для нас главное, чтобы люди не умирали в 40, 50 лет, а уходили от естественной старости - хотя бы, лет в девяносто, - рассуждает Клейн.
О продлении человеческой жизни до завидного возраста старцев, живущих где-нибудь высоко в горах вдали от суеты больших городов, Гарри Вальтерович говорит спокойно, без тени иронии. Кому, как не ему, знать, чего стоит борьба за мерцающую жизнь. Нередко бывают ситуации, когда все 24 часа в сутки реаниматологам приходится не отходить от больного, чтобы его не потерять.
- Знаете, так хочется, чтобы ни один наш пациент от инфаркта не умер. Помните, как у Высоцкого: «Объявлен праздник всей Земли: день без единой смерти». Он, правда, вкладывал несколько иной смысл, а мне эти строки всегда были близки.
Мобильный телефон снова прервал наш разговор - на этот раз звонок был из детской городской больницы. Доктор Клейн лаконично, почти уже на бегу ответил:
- Уже выезжаю. Ждите.
