Наверное потому. что нет ничего ценнее, дороже, чем здоровье, мы редко довольны тем, как нас лечат. Умудряемся не замечать разительных перемен, которые происходят в службе здоровья, в возможностях спасения жизней. Не думаем о том, как изо дня в день медики берут на себя часть нашей боли. А это требует таких душевных сил. Но один раз в год мы становимся благодарны медикам, тем, кто лечит, кто спасает. Отбрасываем претензии.
Мы пришли в Центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева. В лифте вместе с нами поднимался лысенький, бледный мальчуган с папой. Лысенький, потому что проходит лечение по поводу рака крови. И бледный по той же причине. Сердце сжимается только от вида маленького страдальца. А каково тем, кто каждый день здесь работает, спасает этих детишек? Где, откуда берут они силы для такой работы? И само слово "работа" тут, по-моему, не уместно.
Центр Димы Рогачева - учреждение уникальное, самое крупное в мире. А имя оно носит мальчика, которого спасти не удалось. Первых пациентов центр принял в феврале 2012 года. За год работы здесь пролечено 1500 новых пациентов. В тот день, когда мы были в центре, в нем лечилось 380 детей. Рассказывает заместитель директора Центра, президент национального общества детских гематологов и онкологов профессор Алексей Масчан.
Алексей Масчан: У нас лечатся дети, страдающие самыми тяжелыми формами опухолей, заболеваниями крови и иммунной системы. Раньше - не в столь далекие времена - почти все такие ребятишки были обречены. Современные достижения мировой медицины изменили прогноз. Теперь 80 процентов детей со злокачественными опухолями выздоравливают.
Алексей Александрович! Всегда поражает, как медики выдерживают постоянный контакт с такими больными. Каждый день видеть этих страдальцев, мне кажется, просто невыносимо. Вы этому посвятили 26 лет. Как выдерживаете? Как выдерживают ваши коллеги?
Алексей Масчан: Само слово "страдальцы" в этом случае неправомерно. Дети страдают тогда, когда плохо организована медицина. Когда рядом плохие врачи, когда нет эффективных лекарств. Сегодня мы можем сделать так, что больные, получающие даже самое тяжелое лечение, страдают минимально. В нашем арсенале множество средств, которые позволяют сделать лечение наименее травматичным для больного. Кроме того, мы знаем, для чего работаем. Через десять-пятнадцать лет мы сможем вылечивать практически каждого. Поскольку постоянно появляются новые знания о природе опухолей у детей, разрабатываются новые препараты.
Кому доступен ваш центр?
Алексей Масчан: Теоретическими каждому российскому ребенку, у которого обнаружен такой недуг. А практически в центр отбираются самые сложные случаи, то есть, те дети, которым невозможно помочь там, где они живут.
Лечение в центре стоит огромных денег. Кто платит?
Алексей Масчан: Платит государство. В тех же случаях, когда нужны препараты, которых нет в России, средства предоставляет благотворительный фонд "Подари жизнь". Открытие нашего центра коренным образом изменило ситуацию с доступностью многих сложных видов лечения. Особенно, когда речь идет о трансплантации костного мозга. Здесь особенно необходимо постоянное достаточное финансирование. Лечение наших пациентов - это не строительство. скажем, дороги, которое можно на какое-то время приостановить, а потом продолжить. Лечение наших больных - процесс не только сложный, но и непрерывный. Паузы тут смертельно опасны.
У вас такие паузы случаются?
Алексей Масчан: К счастью, до нынешнего момента такого не было. Но сложное устройство системы государственного финансирования таит в себе постоянную угрозу подобного.
Что же делать?
Алексей Масчан: На строительство и оборудование центра государство потратило 12 миллиардов рублей. Сумма громадная. И было бы преступно, не задействовать такой центр на полную мощность. Государству экономически выгодно поддерживать центры, подобные нашему. Это не только спасенные жизни, но и пропаганда внедрения самых передовых, самых современных, самых эффективных методов лечения.
Источник: "Российская газета", Ирина Краснопольская
